***
Мы ходим под серым небом
Вдоль серых стен,
Плечами красим их в ярко-красный.
Под тлеющим светом
Платформы вен.
Мы ждём электричек с конечных станций.
Давно нет нам дела
До тщеты дней,
И смысл любви забыт давно нами.
Тратим деньги умело
На пепел вещей —
Мы прячем усталость за их телами.
Растерзана нежность в клочья,
Умирает тоскливо...
Её заменитель теперь — свобода.
Свобода как морда волчья,
До смерти загрызла
Сокровенную тайну зубами порока.
Чёрным скотчем залеплены стёкла —
Не видно звёзд,
Весь наш мир прокажённо-цензурный.
Для правды святой закрыты окна,
Но допуск прост
Всем болезням к душе заблудной.
И каждой ране на горле добра
Дано разрешение,
И каждой печать присвоена сверху.
Мы можем кричать с холодного дна
О нашем забвении,
Но хрипом вернётся к нам эхо.
И дышит серое небо
Над головами,
И нет больше крови для красной ленты.
Под меркнущим светом
Укрыты цветами,
Сухими букетами наши трупы согреты...
Мы ходим под серым небом
Вдоль серых стен,
Плечами красим их в ярко-красный.
Под тлеющим светом
Платформы вен.
Мы ждём электричек с конечных станций.
Давно нет нам дела
До тщеты дней,
И смысл любви забыт давно нами.
Тратим деньги умело
На пепел вещей —
Мы прячем усталость за их телами.
Растерзана нежность в клочья,
Умирает тоскливо...
Её заменитель теперь — свобода.
Свобода как морда волчья,
До смерти загрызла
Сокровенную тайну зубами порока.
Чёрным скотчем залеплены стёкла —
Не видно звёзд,
Весь наш мир прокажённо-цензурный.
Для правды святой закрыты окна,
Но допуск прост
Всем болезням к душе заблудной.
И каждой ране на горле добра
Дано разрешение,
И каждой печать присвоена сверху.
Мы можем кричать с холодного дна
О нашем забвении,
Но хрипом вернётся к нам эхо.
И дышит серое небо
Над головами,
И нет больше крови для красной ленты.
Под меркнущим светом
Укрыты цветами,
Сухими букетами наши трупы согреты...